Вандомская площадь- моё любимое место в Париже. Она величественна и проста, как и полагается быть старым аристократам.Немного насмешлива и задумчива, и всегда, всегда прекрасна. Прекрасна настолько,что каждый раз, когда ты поворачиваешься посмотреть на что-либо изысканное, старинное и загадочное, ты становишься спиной к такому же изысканному, старинному и таинственному. Но это в Париже случается часто. Тем не менее,Вандомская площадь, с её наполеоновской колонной в центре, там, где раньше красовался памятник Людовику XIV — король умер, да здравствует король!-, с её блистающими драгоценностями витринами, с величественными классическими фасадами, а ещё выше- с парижским небом, небом влюблённых, воробьев и бледных звёзд, моя любимая, нежно любимая.
Ночью, когда загораются фонари, вся площадь купается в тёплом золотистом свете, том, который струясь из чьего-то окна, когда Вы проходите мимо по темной улице, приподымая воротник пальто, Вам кажется символом уюта и тепла, здесь этот же свет- это золотистый отблеск полуобнаженных женских плеч в плену драгоценностей и огней люстр бальной залы. Или свет «Портрета Адели Блох-Бауэр» Густава Климта.
А если Вам когда-нибудь захочется истинно парижского стиля, не ищите его у Эйфелевой башни или Нотр-Дам, где туристы размахивают палками селфи, а нелегалы предлагают Вам сыграть в напёрстки. Не ищите его в 16-округе, где местные женщины в совершенстве овладели непостижимым искусством незаметно и скромно носить их Шанель и Гермес. Просто прийдите на Вандомскую площадь зимним вечером, когда горят фонари, светятся праздничные гирлянды, а витрины знаменитых ювелиров прикрывают утомленные собственным блеском глаза. Прийдите и посмотрите с каким величием отступают в тень грандиозные в своей простоте фасады, на чьих балконах до сих пор красуются эмблемы Короля-Солнца. Словно расступается море между старым и новым, вечным и проходящим. Те шаги, которые Вы сделаете по этой площади в этот час, между гордостью прошлого и joie de vivre настоящего- это и есть истинный парижский стиль.
Здесь, где сверкают сокровища богов ювелирного Олимпа,здесь, где каждый дом полон истории и тайн, всё начиналось с хорошего, матёрого эгоизма.
Людовик XIV, который превратил жизненную установку « я у себя единственный» в национальную политику, повелел как-то своему излюбленному архитектору построить площадь, посвященную себе любимому на месте площади имени Людовика Великого, первого герцога Бурбонского, а следовательно, предка Короля-Солнце. Наличие на выбранном участке женского монастыря короля никак не смущало и монашек слегка переселили. Позже, намного позже площадь получила название Пляс де Вандом, «Вандомская Площадь» по имени городского дома герцога Вандомского, который там когда-то стоял- ох, уж этот герцог!-,и который являлся дядей по отцу нашему себялюбцу, но всем – от величественных фасадов до эмблем короля-солнца, которые и по сей день горят на балконах, площадь воспевала и продолжает воспевать властного государя, который больше всего -коме себя, конечно,- любил балет, женщин, роскошь и изысканную еду. Иными словами, был человеком простым и неприхотливым.
Наполеон, тоже от скромности не страдавший, решил «открыть» площадь, чтобы проложить улицу имени себя (позже парижане, со свойственной им смесью противостояния и юмора назовут эту улицу военного гения и тирана Рю де ла Пэ, улицей Мира.) Кроме того, император повелел возвести в центре площади, там, где некогда красовалась статуя Короля-Солнце, колонну в память о наполеоновских победах над русскими и австрийцами. У истории тоже есть чувство юмора. Колонну возвели и два года спустя Наполеон получил Москву, Бородино и Березину. Voila, как говорят французы.
А теперь вернемся к герцогу. Дом его стоял там, где сейчас стоит Отель де Вандом, принадлежащий к мировой сети «small luxury hotels ». Герцог этот был сыном короля Генриха IV и его великой любови, прекрасной Габриэль д’Эстре. Красавица Габриэль, сама большая любительница драгоценностей и роскоши – при её въезде в Париж, королевская возлюбленная, как известно, обмахивалась платочком, вышивка и кружева на котором стоили столько же, сколько стоило в то время снарядить маленькую армию, -увы, умерла при необыкновенно загадочных обстоятельствах в страшных муках за несколько дней до своей свадьбы с королем. Сын её, герцог Вандомский, так никогда и не смог наладить отношений со своим сводным братом, королем Людовиком XIII, тем самым, которому так славно служили мушкетеры Дюма.
Особняк №4 может похвастаться таким славным арендатором, как Наполеон III, последним императором и великим благоустроителем Парижа или его убийцей, смотря как на это смотреть, а №7 имел честь принимать в качестве гостей Монескьё и мадам де Помпадур.
Номер 12, Place Vendôme — воплощение того меланжа прекрасного, бренного, вечного и печального, без которого немыслим Париж. В этом доме расположены магазин и штаб-квартира Chaumet, некогда официального ювелира императрицы Джозефины и непревзойденного короля диадем. В этом салоне мой будущий муж когда-то заказал для меня кольцо для помолвки. Но это уже моя личная парижская история- прекрасная, немного печальная, бренная и вечная одновременно. В этом же доме, где блистает Chaumet, где когда-то располагалось посольство России, умер Шопен- пятый этаж, окна на двор.
Ещё одним апогеем драмы является невысокий, в три этажа, дом номер 15, Place Vendôme. В этом доме 37 долгих, блистательных и полных перипетий лет жила сама Мадемуазель, великая кутюрье, которая не умела шить- сама Коко Шанель.
По ступеням этого дома одной летней ночью сбежала принцесса Диана. В последний раз.
Это здание, видевшее больше роскоши и драмы, чем многие другие его парижские собратья – ныне легендарный и неподражаемый отель «Риц», а в прошлом – особняк герцога де Грамона, который, вполне вероятно, вдохновил Бальзака на одноименного персонажа в его несравненной «Человеческой Комедии». Конечно, особняк одного герцога просто не в состоянии вместить всех желающих вкусить легендарного парижского гламура, поэтому часть отеля распологается в соседнем №17, который когда-то был домом некого Кроза, чья знаменитая коллекция картин, проданная в 18-м веке Екатерине Великой через посредничество ни более, ни менее, чем самого Дидро, и сейчас украшает один из залов Эрмитажа.
А совсем недалеко, на углу Рю Кастильоне и Рю Сант-Оноре когда-то стоял отель Дампьер, где близкая подруга Королевы Марго, первой жены того самого Генриха IV, Клод Клермон-Дампьер, открыла первый в Париже литературный салон, привлекавший первые умы и первых красавиц Франции. Екатерина Медичи недовольно поджимала тонкие губы, но ничего не могла сделать с этим изящным гнездом свободомыслия.
Вы устали ? Идемте, вокруг всей этой роскоши, величия и старых историй улочки полны маленьких кафе и ресторанчиков, чьи столики вежливо теснятся на узких тротуарах. Здесь, на красно-белой клетке клеенчатых скатерок, а чаще и без них, Вам предложат на удивление не рафинированную по-парижски кухню, о нет, напротив, здесь – « cuisine du terroir », особенности национальной кухни, здесь «casse-croute auvergnant», легкий перекус по-овернски, здесь «tête de veau » , телячья голова, приготовленная традиционным способом, здесь вина провинций, от мало известных, но хорошо знающих своё дело виноделов, здесь можно смаковать вино, еду и разговор бесконечно, жмурясь на залитые светом тротуары, иными словами, здесь можно быть самим собой и получать массу удовольствия от самых простых, но, как оказывается, самых прекрасных вещей. И, если вы пробудете в Париже достаточно долго, то есть, как минимум, час, Вы поймете, что это и есть лучшее, что можно сделать в Париже и в жизни вообще – быть самим собой и получать удовольствие от простых вещей.
photo credit: Giorgio Galeotti Place Vendome — Paris, France — April 20, 2011 via photopin (license)
Проза Парижской Жизни 
Добавить комментарий