Как продавать Бельмондо.

А давайте, пока вы тут отдыхаете от всяких коучингов, семинаров и вебинаров по маркетингу, наращиванию базы клиентов и оптимизации спектра услуг, по пиару и использованию СМИ, пока вы отдыхаете от подсчитывания лайков и перепостов, давайте я вам расскажу сейчас историю о том, как папа мой машину продавал.

Папе шестьдесят восемь. Говорю я это потому, что это важно для истории и потому что папа не девушка, или, как он сам говорит, не «деушка», возраст спросить не только можно, но и я вам это настоятельно рекомендую сделать, потому что тогда вы услышите в ответ: «Шестьдесят восемь,» и слова эти будут сказаны с кривой улыбкой и характерным взмахом головы, мол, а что, на ковёр вызываешь?

Так вот, решил мой папа машину продать. Дело не новое, он в своё время продавал все, от посёлков до секонд-хэнда. Но тут ситуация получилась, как говорит папа, своеобразная: его БМВ был старый, с лопнувшим стеклом и подбитым бампером, в общем, вид как у боксера после трудной победы на ринге; и папа его не просто хотел продать, а продать достойно, а может, и обменять на пикап. Для начала он обзвонил своих знакомых в автосалонах. Борец после трудной победы стоит дорого, считал он, а после разговора с ним так считали и те, с кем он разговаривал, ему давали хорошую цену, но…

Ммммм, как говорит папа, что означает, что цену давали не настолько хорошую, чтоб он с машиной расстался. Тогда он дал объявления в интернете, мол, продаю машину, ищу пикап, а пока взял свою машину, бывшую красавицу, но слегка помятую, как Бельмондо и повёз лично показывать продавцам в автосалонах. В одном таком автосалоне он даже присмотрел симпатичный пикап. Продавец, молодой иранец, посмотрел на Бельмондо, потом на папу, вернее, на его уши, и задал один вопрос:

«Борец?»

«Борец,» сказал папа так, как обычно он говорит «шестьдесят восемь».

Оказалось, что иранец тоже борец и ему двадцать восемь.

«Поборемся?» Предложил он.

Вместо ответа папа достал из кармана ключи от машины и положил на стойку.

«Ты меня положишь, машина твоя. Я тебя- забираю пикап за полцены!»

Иранец посмотрел на папу и сказал:

«Мне нужно поговорить с боссом.» И исчез.

Пока он там разговаривал, папа снял с себя свою шелковую, зеленую как доллары рубашку и начал разогреваться. Он ходил по кругу, разминая плечевой пояс и тонкие, как у пианиста, изувеченные в аварии пальцы. Пальцы для борца очень важны, как для музыканта, пальцы-это захват. Пока иранец разговаривал с боссом, у папы начало стучать сердце, в ушах начало гудеть- так гудел зал, когда он выходил на ковёр. Пока тот разговаривал, папа слышал «Александр Якубсфельд!» и мысленно выходил на ковёр, поигрывая мышцами, темный, литой и гладкий, как только что отлитая из бронзы статуя олимпийца.

Зелёная рубашка висит аккуратно на стуле, иранец разговаривает с боссом, а папа ходит кругами, разминается и продумывает стратегию- захват, замок, бросок через бедро, через себя не потяну, черт… В партер и ногу на себя. В его ушах гремит зал, так как гремел он много лет назад: «Мель-ни-ца! Мель-ни-ца!» А черт его знает, может, и кину один раз… Но только один, второй раз не потяну, нужно бросать наверняка…

Иранец вернулся. Посмотрел на папу, пишущего круги, на рубашку на стуле и то ли с сожалением, то ли с облегчением вздохнул:

«Босс не разрешил.»

Папа прищурился на пикап, блестящий на солнце, и сказал:

«Скажи своему боссу, что я тебе фору дам. Вот, ногу, хочешь ногу дам?» И выставил свою ногу вперёд. Иранец покачал головой: «Нет, он не согласится.»

Чем все закончилось: папа приехал домой со всем своим нерастраченным адреналином. Мама принесла ему кофе.

В этот момент подъехал к дому владелец пикапа, который папа нашёл через объявления на местном сайте. Пикап был красавец и папа думал его купить. Ну, объявления на интернете имеет горькую репутацию и в реале этот красавец папу разочаровал. Ещё одно разочарование! Папа в тот момент мечтал об одном: чтобы этот пикап и его хозяин уехали и папа мог наконец-то выпить свой кофе и поматериться спокойно в своём кабинете. Но тут владелец пикапа увидел папин Бельмондо и влюбился. Папа назвал цену, чтоб не было обидно-ни за пропущенную схватку, ни за БМВ, ни за стынущий кофе. Тот согласился. До кофе так и не дошло, да и не важно. Когда намерение выпить кофе заканчивается ледяной водкой в серебряных рюмочках, ломтиками черного хлеба и огурчиками домашнего посола, о кофе, как правило, вспоминают только завтра. Как выразился новоиспеченный хозяин Бельмондо, «Я много машин в жизни купил, но никогда я так здорово не проводил время!»

Чем сердце успокоилось: машину папа продал, даже лучше, чем думал. Теперь он ходит кругами по дому, гаражу и вокруг бассейна, мимо цветущих кустов жасминов и нежно пахнущих лимонных деревьев и бормочет: «Я ему ногу давал! Смеёшься, что ли? НОГУ!» Иногда он разводит руками и приговаривает: «Я бы его порвал!»

То есть, не успокоилось. Разве такое сердце может успокоиться?

photo credit: Alexander.Hüls TR 3 via photopin (license)