Моня стоял в калитке в старых разбитых туфлях, в семейных трусах яркой и сложной расцветки -- на них, этих трусах , как на гобелене из Байё, всегда много чего происходило: зайчики гоняли в мяч, плыли кораблики, бежали облака, росли цветочки и летали воздушные шарики, --стоял с домашней цигарочкой в зубах.

Еврейская мама может смотреть на своего ребенка, как человек может смотреть на огонь в ночи, на море на закате, на дождь за окном; ребенок для нее стихия, безбрежная и прекрасная, внушающая чувство восторга и бессилия одновременно.

Буся постучала тихонько по столешнице. Вольф Амадеусович без слов постучал за ней.

Есть такое зло, которое невозможно победить кроме как одним способом: дать ему с тобой случиться. Дать этому злу с тобой произойти, чтобы познать его и чтобы этим знанием стать сильнее, потому что добро может познать зло, а зло — добро никогда.

Выдать дочь замуж, это вам не пойти, купить стаканчик семак и сидеть себе, лузгать. Выдать дочь замуж, это расходы, нервы, неизвестность и опять расходы. И да, ещё надежда на счастье.

Продавщица в “Овощи Фрукты” взирала на этот же немытый мир с разочарованием, так страстно желающим быть ошибкой, так страстно желающим быть неправым, быть сверженным, быть временным, как никакая другая надежда в женщине, ибо разочарование, это надежда, повернувшаяся к вам спиной, чтобы показать Вам, что Вы ей безразличны и чтобы Вы немедленно поцеловали её в плечико, набросили шубу или, наоборот, медленно раздели.

В эти мифы верят те, которые любят, а те, которые любят, покуда они любят, сами боги, сильнее и истиннее всех остальных.