Да, да, город, подаривший миру стольких писателей, стольких вскормивший, уморивший голодом, полюбивший и убивший равнодушием, этот самый город пишет свои самые знаковые шедевры на ардуазах и на ламинированом картоне, полные красноречия, поэзии и драмы шедевры, шедевры, вызывающие слюну во рту и слезы в глазах.

Еврейский пасхальный седер сам по себе необыкновенно сложный церемониал, полный значения и смысла, за которыми прячутся скрытые значения и смыслы, которые в свою очередь прикрывают другие, более глубокие уровни таинств, а те ещё более глубокие. Уровень мистицизма зашкаливает. Уровень домашних приготовлений практически смертелен для неподготовленного индивидуума.

Как нет предмета, который не подошёл бы еврею для фамилии, так нет предмета, который не подошел бы еврею для невроза. Возьмём, к примеру, наше кухонное окно. Казалось бы, все просто: прямоугольник света или тьмы, зависит он от солнца и луны, то светится, то меркнет, как и мы, в простой и белой раме, и притом, с... Читать далее →

Меня это все начинает бесить. Но Ариэль решил сегодня вечером быть невозмутимым. Он вновь возвращается к своему маленькому кусочку хлеба и методично выравнивает слой масла на нем с ювелирной точностью.

Я думаю, многие в той очереди были в тот момент благодарны, что ужинать они пойдут не ко мне домой.

Предвкушением полны все кафе, магазины, киоски, банки и агентства. Предвкушением полны улицы, переходы метро и парижские голуби над головами. Предвкушением полно бледное, робко голубеющее небо.

В эти мифы верят те, которые любят, а те, которые любят, покуда они любят, сами боги, сильнее и истиннее всех остальных.

Психолог этот, кстати, очаровательная женщина приблизительно моего возраста и превосходящего интеллекта, смотрит на меня так же, как на меня испокон веков смотрят все психологи и терапевты: с выражением крайнего сочувствия на лице. Я решаю в ответ посмотреть на неё также. Некоторое время мы вот так сидим и смотрим друг на друга с выражением экстремального сочувствия и понимания на лице.

Если бы я должна была описать случившееся одной фразой, я бы сказала: “Беляночка любит единорогов, а соседям девяносто с хвостиком.” Но на самом деле все  гораздо сложнее.

Беляночка очень любима, кроме того, она своевольна, непосредственна, умна, иногда дерзка и почти всегда крайне энергична. Поэтому, к тому моменту, когда мы садимся ужинать, у меня от негодования из ушей валит дым, как из средневекового японского сосуда для курения ароматов в коллекции Огюста Родена.