Папа прищурился на пикап, блестящий на солнце, и сказал: "Скажи своему боссу, что я тебе фору дам. Вот, ногу, хочешь ногу дам?" И выставил свою ногу вперёд. Иранец покачал головой: "Нет, он не согласится."

«Подождите,» сказала она, « я подойду к компьютеру. Не бросайте трубку.» Я не брошу, одними губами проговорила я. Я не могу. «Жак. Я вижу.» Донесся голос из трубки. «Что Вы видите, Вы видите его документ?» Я совсем забыла о своем намерении говорить по возможности без акцента и предельно спокойно. «Я вижу его документЫ. Ваш Жак был не один.»

      В солнечный июньский день широкие аллеи парка Чкалова прохладны и тенисты. Ветви старинных деревьев сходятся высоким шатром, его темно-прохладно зелёная ткань то и дело превращается в кружево листьев, так подсвеченных солнцем, что они становятся зелено-золотыми. И сквозь это зеленое золото светит по идее голубое небо, только оно не голубое, а удивительно солнечное.... Читать далее →

      В детстве мы с сестрой часто и подолгу болели. Неделями мы лежали в кроватях, пока мама с озабоченной складкой на высоком лбу делала нам компрессы на уши, ставила горчичники и банки; она поила нас таблетками и порошками, а мы держали "головку вот так", терпели "всего полчаса" или "это на всю ночь", глотали,... Читать далее →

-Мамочка, а почему ты это любишь? Ужин. Мой сын- карамельные лохмы волос над сверкающим краем стакана, из которого он пьёт жадно, большими глотками,- устал после тренировки. -Люблю что? -Историю. Ну, Древний Рим и Британию там всякие... Стол накрыт белой в розовых цветах скатертью, из лампы над столом льётся желтый свет, обрамлённый черными проемами окон, выходящих... Читать далее →