Ода Парижскому Лифту.

Парижские лифты- это поэзия.

Есть лифты-романтики. Они все в черных кружевах из кованного железа, в блеске полированного дерева, золотой фурнитуры и фаустированного стекла. Когда ты заходишь в такой лифт, даже если ты в пуховике и с коляской, ты моментально превращаешься в бледную красавицу в перчатках и шляпке, под руку с Аленом Делоном в тренче. Или Хамфри Богартом. Вы бросаетесь друг другу в объятия и лифт уносит вас вверх. Или просто молча стоите рядом, пока перед вами закрываются кованные двери, потом деревянные с фаустированным стеклом, а вы все стоите и молчите, и думаете о своей судьбе. Играет Мишель Легран.

Есть лифты- рок-звезды. У них прозрачные стены и пол из черного стекла, а когда открываешь дверь, под потолком зажигаются такие софиты, что заходить в такой лифт нужно только в темных очках, с микрофоном и в брюках-клёш в блестках. Поет Клод Франсуа.

Есть лифты-пессимисты средних лет, чтоб не сказать гробы. Я очень люблю один необыкновенно жизнерадостный русский анекдот: приходит посетитель в похоронное бюро выбрать гроб. Ему предлагают обычный и гроб класса «люкс». Посетитель интересуется, что же это за «люкс» такой. Сотрудник похоронного бюро ему отвечает: «В обычном гробу Вы лежите, вытянувшись в струнку, а в гробу «люкс» удобно и просторно, Вы можете лежать как Вам захочется!»

Создатели парижских лифтов-гробов о этом анекдоте, к сожалению, никогда не слышали, поэтому этот подвид парижских лифтов невзрачен и тесен, как пожилой возраст, полный сожалений. При входе в такой лифт нужно втянуть живот, мысли и амбиции, потому что в него влазит только бренная оболочка. Вместо музыки сиплый хрип усилий, растраченного времени и несбывшихся надежд.

Есть в Париже лифты «Великий Гэтсби». Они сверкают полированным красным деревом, витражами и зеркалами, золотистой бахромой на обитой красным бархатом банкетке. Играет биг бэнд. В одном из таких лифтов мы с мужем как-то катались-без цели выйти на каком-либо определенном этаже, просто потому что он был так сказочно великолепен и непередаваемо красив. Мы вышли из него с глазами, полными звезд. Так получилось, что у нас не было медового месяца, беззаботного времени вдвоём в каком-нибудь неописуемо красивом месте, и несмотря на интересные и прекрасные поездки, которые отметили нашу совместную жизнь, я думаю, что те несколько минут в лифте и были нашим медовым месяцем, по крайней мере, пока.

Есть в Париже лифты-трудяги. Они не слишком тесны и не слишком нарядны, они просто делают своё дело, поднимая Вас или опуская. Они не думают, не страдают, не хрипят, не желают быть кем-то или с кем-то. Они просто делают своё дело.

— У Вас очень странный лифт, -говорю я, прощаясь.- Я никогда такого раньше не видела, чтобы заходить на ре-де-шоссе- с одной стороны, а на всех этажах- с другой.

В ответ я слышу вздох и ответ, что вряд ли это когда-нибудь изменится.

Я сажусь в этот необычный лифт и думаю: к моему терапевту идёт самый странный лифт в Париже, лифт, который выходит боком. Мысль эта, как это ни странно, обнадеживает, сама не знаю, почему. Наверное, потому, что надежда, это чувство, как здешние лифты, прекрасное, бедное и загадочное.

(license)